Улицы города

Первое сообщение в теме :


Улицы, где кипит жизнь Нижнего Города. Здесь можно встретить различные таверны и дома вельмож, а так же торговцев и простых обывателей.

Кузнец оказался на удивление проворным. Он легко перемахнул через стойку и схватил висящий на стене меч с арбалетом. Капитан был слегка удивлен, но и только.
- Не глупи, мужик, крикнул он, перескакивая стол, - ты сам создаешь себе проблемы. Если ты ни в чем не виноват, тебе нечего бояться, верно? Если ты сейчас сбежишь, что вряд ли, ты подпишешь себе смертный приговор!
Обернувшись, он скомандовал солдатам:
- Не дайте ему уйти, брать живым!
Орландо выхватил из ножен меч и достал из-за спины щит. Ударом ноги снес заднюю дверь кузни, через которую только что выбежал Кремень.
- Я рискую всю жизнь, кузнец! И ты напрасно думаешь, что сможешь противостоять в одиночку всем нам сразу. Умерь пыл и бросай оружие!
Стражники, высыпавшие на улицу, кинулись оббегать здание. Один из них выхватил арбалет и принялся выцеливать кузнеца.

- Если ты ни в чем не виноват, тебе нечего бояться, верно? - справедливо рассудил стражник и было бы оно в действительности так, не будь Кремень столь скверного мнения о рассудительности стражи. Если старуха была не причем или подкуплена, то это означало, что кто-то чрезвычайно добрый подставил кузнеца. Если кузнеца подставили, то он был склонен подозревать, что стража найдя пару улик против Кремня успокоится и благополучно отправит его в яму.
- Что? Похоже что я боюсь чего-то? - усмехнулся Варкх, которому бровады было не занимать. Возможно по своей самоуверенности он так и остался от части мальчишкой поджигающим сараи и уверенным что на этот-то раз наверняка все получится. Впрочем, что тут все получится было куда вероятнее. На сцену внезапно развернувшей уличной баталии ворволась черная, как смоль, лошадь с ассиметричным пятном на морде и белыми носочками на ногах. Она была очень крупной и, судя по перекатывающимся под блестяшей шкурой мыцам, сильная. Кобыла шла на пролом, расталкивая зевак. Лихо затормозив, кобыла проехалась несколько метров и сбила как раз подоспевших стражников с ног, врезавшись в них от части боком, от части крупом. Животное развернулось и с места перемахнула через распластавшуюся стражу, оказавшись наконец в относительной близости от своего хозяина.
Слушая болтовню капитана, кузнец вдруг опустил меч, но вместо сдачи вскинул взведеный арбалет. Болт угодил в руку арбалетчика, который был единственным. что на данный момент могло остановить Кремня. Впрочем он попал не совсем в руку, а в плечо. Видимо меткости он тоже изрядно подрастерял...
Перемахнув через ограду кузни от остальной улицы, мужчина на удивление резво для своих лет и размеровкобылы забрался к ней на спину и, пришпорив пятками, отправил в галоп. На то, что капитан там похоже вздумал демонстрировать свои боевые навыки кузнецу было откравенно наплевать. Каким бы туполобым увальнем по мнению Кремня этот тип не был, воин все равно не считал необходимым кого-либо убивать или калечить, если того не требовала ситуация. Кобыла вновь ворвалась в толпу. которая теперь служила отличным прикрытием от стрел, если стража вдруг ещё раз решится схватится за арбалеты. Чая неслась бешеным карьером в сторону ворот ведущих из города, будто сам черт за ней гонится. Но то был не черт, то были люди, которые стали как-то терпимее и уважительнее только лишь когла хозяин кобылы схватился за оружие.
Вар сидел без седла, крепко сжав бока лошади и слегка приподнявшись на коленях, при этом прильнув всей грудью к шее животного и почти уткнувшись лицом в гриву, за которую держался.

- Проклятие! Известите стражу на воротах - он не должен уйти! - командовал Орландо. Двое стражников тут же бросились в сторону улепетывающего Кремня, но шансов догнать его у них практически не было. Раненый в руку солдат спешно перевязывал кровоточащую рану, еще один ему помогал.
- Ну, что уставились? - рыкнул капитан на пораженных горожан, растерянно глазевших на случившееся, - расходитесь! Живо!
Толпа начала быстро расходиться, послышались первые недовольные возгласы.
- Капитан Орландо? - послышался за спиной гвардейца громкий мужской голос. Орландо обернулся. Перед ним стояли мужчина лет тридцати в черной кирасе, которому, судя по всему и принадлежал голос, и молодая девушка в черной же мантии с фиолетовыми линиями.
- С кем имею честь? - не очень уважительно буркнул капитан.
- Зовите нас Руфус и Неона, - холодно ответила девушка, - мы от инквизиции, - и показала капитану небольшую бумагу, - нас интересует информация о кузнеце по прозвищу Кремень. Нам сказали, что вы о нем должны что-то знать.
Капитан удивленно поднял брови:
- Какой еще Кремень? И что инквизиции понадоби...
- Это человек, которого вы только что упустили, капитан! - перебил Орландо Руфус, - меня тревожит ваша компетентность. Однако, об этом позже. Этот человек очень важен, и его надо найти. Куда он отправился?
В это время послышались дробные шаги бегущих стражников. Подбежав к Орландо, они покосились на двух его собеседников.
- Говорите, - кивнул капитан.
- Он ушел, - пропыхтел один из стражников, - его видели на северных воротах...

***
Йенс с лязгом закрыт канализационную решетку, в колодец которой только что отправились белые латы телохранителя. Он снова был одет в привычный кожаный камзол и льняные штаны. Нужно было срочно убираться из города - по улицам уже начали носиться пятерки стражников, которые, судя по всему, и сами не знали, что ищут.
Следопыт повернул за угол и увидел коротконогого старичка, державшего за узду гнедую лошадь. Старичок часто озирался и то и дело отирал вспотевший лоб рукавом рубахи. В другое время Йенс бы по-настоящему удивился, увидев в городе сию картину, но этот старичок ему был знаком.
- Молодец, - сказал Йенс, бесшумно подойдя к старику, чем немало того испугав, - ты сделал как я говорил.
- И... Это?.. - с надеждой прокудахтал старичок.
- Это, это, - кивнул Йенс, глядя старичку в глаза. Тот от ужаса перестал дышать, но глаз не отводил, будто завороженный.
Наконец, следопыт оторвал взгляд от старика и запрыгнул в седло. Ударив лошадь пятками и громко щелкнув языком, поскакал по узкому переулку в сторону широкой улицы. Если он все правильно рассчитал, то...
Слева от него послышались громкое цоканье копыт, и через секунду прямо перед мордой лошади Йена пронесся всадник. Следопыт сразу признал в нем кузнеца. Пришпорив лошадь, он последовал за Кремнем, ловко ведя скакуна, так что нисколько не отставал от Кремня.

Боковым зрением Кремень приметил всадника, но только лишь сильнее сжал мощные бока кобылы, которая припустила ещё быстрее испуганно выторащив глаза. Оно и было понятно, если хозяин так гонит, то причина безусловно есть. Вороная кобыла стрелой вылетела из ворот города и тут же, даже без веления всадника сошла с каминистой дороги - каждый удар копытом о камень в бешенном карьере отдавался болезненными ощущениями.
Дождавшись пока лошадь отвезет его на временно безопасное растояние от города. Кремень резко осадил животное, и то затормозило всеми четырьмя ногами, поднимая облоко пыли и негодующе ржа. Вар быстро узнал в преследователе корень своих проблем и не долго думая наставил на него уже вновь взведенный арбалет.
- Чего тебе, м? - раздроженно поинтересоваля кузнец, давая лошади отдышаться, пока стража не снарядила погоню. Ему было плевать зачем этот юноша убил кординала, но воина злило, что его в это впутали. Если тот вдруг предпримит какие-либо не слишком дружелюбные действия, то Варкх выстрелит. И на этот раз не промахнется. Наверное голова убийцы вполне сойдет, чтобы ему простили его чересчур эмоциональное поведение.

Йенс не отставал от Кремня до тех пор, пока тот резко не затормозил и не наставил на следопыта взведенный арбалет. Йенс ожидал именно такого развития события, поэтому поднял руки над головой, демонстрируя исключительную дружелюбность.
- Стой-стой, - крикнул он кузнецу, - я не хочу ссоры. Больше того, кажется ты попал из-за меня в передрягу. Я не хочу и не люблю оставаться в долгу. Я знаю место, где можно хорошенько подзаработать. Все абсолютно честно, - замахал он руками, - у одного плохого человека есть много хороших галеонов, и, по правде сказать, не только они.
Видя, что Кремень пока не собирается продырявливать ему голову, Йенс продолжил:
- На самом деле, одному мне в любом случае не справиться, так что твоя помощь не помешала бы. Ты сможешь забрать оттуда все, что захочешь, кроме одной-единственной вещи, которая достанется мне. Поверь, ты не пожалеешь.
Йенс улыбнулся, и его антрацитово-черные глаза блестнули.

Кузнец фыркнул и опустил арбалет, после чего и вовсе закинул его на плечо. Прибить этого засранца воин всегда успеет, а вот с арбалетом в руках было не слишком удобно распологаться на спине лошади с кучей вещей. А ещё становилось холодно. Мужчина одел плащ и привычно повязал бондану на лицо.
- Я так похож на наёмника? - поинтересовался Вар, подталкивая лошадь пятками, чтобы та начала шагать, ибо место постепенно перестовало становиться столь безопасным, каким было несколько минут назад.
Со стороны могло показаться, что воином овладел какой-то странный приступ доверчивости, но кузнец находился в обычном воину паранойичном состоянии постоянной готовности. Кинься Йенц на него со спины он бы подмял под себя мальчишку, когда они дружно полетели бы с лошади, а по приземлению у его горла уже блестел клинок. Рефлексы и опыт не пропьёшь.
- Как тебя называть?

- Ты похож на кузнеца, и то, потому что я тебя видел в кузне, - пожал плечами Йенс, не опуская руки, которые, к слову сказать, начали слегка подмерзать, - и я тебя не нанимаю, а предлагаю взаимовыгодное сотрудничество. К тому же, у тебя сейчас вряд ли есть какие-нибудь нетложные дела, требующие моментального решения, поэтому почему бы не провести его с пользой?
Кузнец снова двинул лошадь, не снимая, впрочем, следопыта с прицела, и тот медленно поехал за ним.
По плащу сначала с длинными промежутками, но уже через пару минут почти не переставая захлопали капли. Небо окончательно посерело, сплошь затянувшись тучами.
- Зови меня Йенс, - сказал следопыт, обеспокоенно поглядывая наверх.

Кузнец усмехнулся. Едвали Йенса могли интересовать ео кузнечные навыки, хотя тут тоже всякое бывает.
- И что же? Что ж такого тебе нужно от кузнеца? - язвительно поинтересоваля Кремень, которому этот тип, после учиненных проблем, не слишком то нравился. Впрочем его общество было приятнее бывшему воину нежели общество стражи. - Или может тебе нужен человек, который способен спалить небольшую деревеньку, но не способен даже костер разжечь?
Последнее было произнесено кузнецом с насмешкойуже не над собеседникам, а над самим собой. Подобная самокритичность позволяла разжиться стимулом к развитию, хотя воин был уже не в том возрасте, в котором легко даётся что-то новое.

- С костром я и сам управлюсь, - видя, что никто его убивать пока не собирается, Йенс позволил себе опустить наконец окоченевшие руки и ухмыльнуться, - да и спалить деревеньку в наше время может кто угодно. Все... Как бы сказать.., - Йенс потер пальцами о пальцы и изобразил на лице задумчивость, - обросли жирком, что ли... Привыкли к миру, Габралькара на них нет... Изменить все может только какая-нибудь крупная заварушка, чтобы с горящими деревнями, троллями, драконами, как положено в общем. Верно я говорю?
Дождь тем временем набрал силу, и теперь вода низвергалась с хмурых небес нескончаемым потоком. Йенс поднял промокшую голову кверху и философски заметил:
- Быстро кончится. Но свое мокрое дело он сделать успел, - следопыт усмехнулся собственной шутке, а затем сказал, - однако я так и не услышал твоего ответа на мое, не стану скрывать, рисковое предложение.

- Мои воспоминания о "заварушке" ещё слишком свежи, чтобы разделять твоё мнение - вновь не дружелюбно откликнулся Кремень.
Воин некоторое время молчал, слушая мерное чавканье копыт кобылы по грязи.
- А ты так и не сказал, что именно тебе надо - справидливо заметил кузнец, которого похоже собирались вырвать из ремесленнической рутины и вновь заставить махать куском железа. Собственно из рутины его уже вырвали. Не сказать, что он был этому сильно рад, хотя и терпеть не мог смазливых физиономий зазнавшихся горожан. Всем было плевать кто он есть, и пусть Вар не просил каких либо почестей, но тупые юнцы заходящие к нему, для которых оружие лишь игрушка, могли хоть какое-то уважение проявлять. Да хотя бы потому что он старше. Наверное детей нынче воспитывают совсем иначе, раз они такими становятся. Это объяснение не сильно-то облегчало жизнь кузнецу. А отвесь подзатыльник такому ничтожеству - к тебе тут же явится стражник по жалобе мамочки этого наглого оболтуса и скорее всего отправит в яму на пару дней за распускание рук.

- Да брось, только война способна выбить всю дурь из башки. Она делает нас лучше. То, что это несет гибель многих - другой вопрос. В конце концов выживает сильнейший. Или хитрейший.
Йенс уверенно кивнул сам себе.
- Ну а что касается тебя, то я уже сказал, что мне нужна твоя помощь. Я, конечно, моложе тебя, но вовсе не дурак. В тебе прослеживается что-то такое... Я бы это назвал клеймом войны... В поведении, разговорах, что ли... И теперь подумай, что мне может понадобиться от такого, как ты?

- Все так говорят, пока не столкнуться с этим. - хмыкнул Кремень, ставя жирную точку в этом обсуждении.
Было очевидно ещё в самом начале, что Йенц заинтересован в кузнеце, как в воине, но тому не ильно то хотелось, оброзно говоря, снимать с полки над камином меч. Вар уже очень давно использовал оружие исключительно ради самообороны.
- И чем тебе не угодил кардинал? - поинтересовался Кремень, смахивая с гривы кобылы воду. Не то чтобы воину было дело до смерти одной из самых зажравшихся рож в этом городке... Просто было интересно.

- Или те, кто войной живет, - фыркнул Йенс.
Вопрос о кардинале следопыта не очень удивил. Он не сомневался в способности Кремня сложить два и два.
- Это долгая история, - улыбнулся он в ответ, - да ты и все равно не поверишь. Но твоя роль во всей этой ситуации неоценима, и дело не только в качестве кинжала. Но это, опять же, жутко невероятная история, а я неважнецкий сказочник.
Сквозь дребезжащий по плащу дождь послышалось отдаленное клнское ржание и грохот копыт по каменному полотну тракта.
- Видимо, это за тобой, - заметил Йенс, - быстро же они сообразили. Решай быстрее, кузнец. Мне путь лежит в Курганы, там моя цель, ты же можешь поехать дольше до "Забытого кошеля" на перекрестке, если все же передумал принимать мое щедрое предложение.
Йенс дернул поводья, и лошадь с недовольным фырканьем круто повернула направо, сходя с тракта прямо в густые заросли орешника. Следопыт прижался к гриве скакуна, защищая лицо от хлеставших его тугих веток.

Кузнец скорчил страдальческую рожу и, тяжело вздохнув, вновь приподнялся на коленках, после чего подогнал кобылу и направил её в след за Йнсом. Ветки заставили воина вновь прижаться к ее лошади, которая теперь уже искренне недовольно сопела. Беготня под дождем ещё куда не шло, но ветки больно били по шкуре, раздражая животное. Кобыла, недовольно мотнула головой, здорово залетев шеей по физиономии своему хозяину, но тот только лишь буркну себе что-то под нос. Кобыле лучше же бует, если они не попадуться на глаза страже - в любой верховой стычке в первую очередь гибнут лошади.
- А я люблю слушать сказки. - нагнав, следопыта произнес кузнец, перекрикивая хлюпанье копыт по грязи.
Дух авантюризма никогда и не покидал воина, возможно именно поэтому он связался с какими-то ублюдками, которым делал оружие. Но сейчас ему предоставили приключение поинтереснее, которое заставляло блестеть его глаза азартом, как у мальчшки, который готовит какую-нибудь пакость.

====- Лихолесье

<=== Маур Гарот.



День, всадники потратили на путь до Тараг-Схатура по Предгорному тракту, потом свернули на запад, и по Имперскому тракту за два дня миновав селения Гудхог и Небельсдорф, они питаясь дичью из Лихолесья, наконец добрались до массивных каменных стен валангитильской столицы. Был полдень и солнце палило нещадно, стражники у ворот, потея под стальными нагрудниками, вяло и небрежно проверяли навьюченных мулов купеческого каравана из Имсириона. Толпа крестьян в нарядных одеждах шла на ежегодный праздник урожая, поклониться богине плодородия Хезки-Ле и попросить у матери Эйнарунет снисхождения и милости. В этом столпотворении было нетрудно затеряться, чем не преминули воспользовать дюжий орк и стройный дроу. Каким-то чудом, не заметившие, прикрытого лохмотьями волка, стражники пропустили непривычных путников в длинных мешковатых подобиях плащей. В принципе, орки и темные эльфы встречались в Валангарде, первые, как наемники или телохранители, вторые как чародеи, дипломаты или купцы. Но у них всех была договорная бумага с печатью в виде льва, сжимающего скипетр, дающие право законно находиться в пределах Империи. Эти печати выдавали либо в посольствах у ворот, как например у дроу, или же ими владели хозяева наемников, в случае с орками. У наших гостей, понятное дело, этих документиов быть не могло, поэтому первая же проверка могла обнаружить их нелегальное присутствие. Светиться ни Катарус, ни Шилен не имели ни малейшьего желания, поэтому поспешили через вонючие переулки Района Нищих по направлению к тюрьме. Оставив своих ездовых животных на какой-то пролуразвалившейся конюшне, за разбросанными досками, кинув сушеного мяса Тизз-рену и насыпав пожухлой травы лошади, путники двинулись дальше.
- Фу, ну и воняет же здесь, Шилен! – проворчал орк, затыкая нос, - я конечно, сам моюсь в бане только раз в полгода, но тут уж совсем дышать нечем! Где эта твоя треклятая тюрьма? Поглоти нас Бездна?! Как мы туда попадем, вообще?
Выйдя на небольшую торговую площадь, Катарус развесил уши, разглядывая всякие яркие побрякушки на лотке худющего, с острой бородкой и дюжиной серег в обвисших ушах сабеллийского пирата.
- Что нравиться, зелененький? Вот это погляди, чистый агат! – с сильным акцентом показывал свои товары сабеллиец.
- Э-э-э... – многозначительно раззявил рот Катарус, крутя в пальцах драгоценный, или не совсем, камень.
Вдруг что-то легокнько дернуло его за пояс. Орк вяло поглядел вниз и обнаружил на месте своего мешочка с гвинами, лишь оборванную веревочку. Маленькая, юркая фигурка лохматого хоббита пронырливо скрылась в толпе местных жителей.
- О-о-о! Треклятый воришка! Клянусь Урхаком, когда я догоню тебя, ты пожалеешь, что на свет родился! Держи его, Шилен! Мои гвины. А ведь я так люблю гвины!!! – заорал во всю глотку, орк, размахивая своим гигантским топорищем.
Катарус решительно побежал за низкорослым вором, мужественно расталкивая жителей локтями. Многие бросились врассыпную, мешковатый плащ слетел с зеленого туловища и остался на камнях площади. Пробежав пару переулков, Катарус налетел со всей дури на какую-то телегу с овощами и повалился под грудой помидоров и качанов капусты.
Старый дед, слезая с телеги начал неистово метелить орка граблями по хребтине, ласково и поучительно приговаривая при этом:
- У-у-у, зеленое чучело, кто теперь мне заплатит на потерянный урожай! Вот тебе, вот!

Дроу бросился за хоббитом в догонку, но вскоре потярял его из виду. Этому он был не удивлен - хоббитов сложно поймать из-за их ловкости и юркости. Заметив, что орка бьют граблями, парень ловко поймал оружие деда, сказав:
- Когда у вас деньги воруют - вы тоже погнались бы за вором неглядя. Разве нет, уважаемый?
Затем дроу выхватил грабли из рук деда и, поставив их возле телеги - стал помогать орку подняться с каши из овощей.
- Вор уже далеко убежал, нам его не догнать. Да и залез, наверное, туда, где его достать мы с тобой не сможем. Кстати, тюрьма уже недалеко - за тем поворотом.
И дроу указал орку направление.

Орк с благодарностью посмотрел на Шилена, спасшего его от увесистых граблей ополоумевшего крестьянина, поднялся и отряхнулся.
- Ох, Святая Эйнарунэт! Понапускали в Валангард всякой нечисти: орк и темный эльф заодно! Во времена моей молодости такого не было! – запричитал дедуля, ретиво собирая упавшие овощи и поворачивая оглобли куда подальше.
- Проваливай старикашка, пока я тебя бока не намял, - огрызнулся Катарус, а поглядев вслед убежавшему хоббиту, проворчал, - плакали мои денежки. Вот незадача. Ладно, пойдем к тюрьме.
У входа в большое, обенсенное выскокой стеной мрачное, обветшавшее местами, каменное здание переминались с ноги на ногу двое стражников с алебардами, в железных нагрудниках с гербов Валангарда в виде Коронованного льва сжимающего скипетр. Еще двое офицеров в доспехах подороже сидели, один на треногом табурете, второй на ящике и играли на бочонке в карты. Решетка, ведущая внутрь была опущена. Высокий раскидистый, более менее ухоженный дуб, рос неподалеку, отбрасывая небольшую тень на играющих офицеров и ветвями перегибаясь на другую сторону каменной стены. Какой-то имсирионский курчавый торговец, прячась за торговой тележкой, бойко что-то внушал грозному, рослому, бородатому детине в ржавой кольчуге и с гигантским фальчионом за спинным ремнем, стоявшим чуть поодаль от дуба.
Притаившись в полумраке грязного переулка, орк выглянул, оценил обстановку и гневно сплюнул:
- Ну и как ты собираешься туда пробраться, Шилен? Не уверен, чо можно подойти к этим бравым недотепам и попросить отдать твои пожитки! К тому же у нас нету даже этих проклятых печатей, которые тут выдают всем оркам и дроу. А за одно это уже с нас могут три шкуры сдереть. А мне моя шкура дорога, знаешь ли? Есть ли какие-то мыслишки на этот счет?

Имсирионский купец за что-то шумно отчитывал громилу с мечом. Стражники нахмурившись поглядели в их сторону. Заметив это движение имсирионец расплылся в улыбке и приобняв своего крупногабаритного товарища отошел от своей телеги за угол.

- Ну давай, действуй, а я тут покараулю, - поддержал Катарус, притаившись в переулке зя какой-то прогнившей бочкой.

Шилен кивнул и, оценив обстановку, дождался, когда стража отвернется, а потом - быстро и бесшумно пробежал к телеге, после чего взобрался на нее, а с нее - на ветку дерева, переместившись в заросли листьев и затаившись. Сейчас он проверял - заметили ли его стражники, или же нет. Пока он не убедится, что можно двигаться дальше - он решил просто затаиться в зарослях листьев.

- Девятнадцать! - победно вскричал стражник с рыжей бороденкой, и с силой хлопнул картами по днищу бочонка. Второй, помоложе, с черными как смоль волосами и грудиной подстать сказочным великанам, близоруко приблизил лицо к ристванным бумажкам. Десять, дама, шесть... пошевелив пальцами, пошевелив губами и глубокомысленно закатив глаза, детина наконец пришел к выводу, что у оппонента все-таки девятнадцать, и тут же радостно долбанул по бочке своими картами.
- Двадцать три! - здоровяк, хрюкая от восторга, загреб в кулачище выложенные аккуратной стопочкой золотые кругляши.
- Дурень, - скучающе подвел итог третий стражник, сидящий поодалт от картежников, прислонившись спиной к внутренней стороне тюремного забора, - у тебя перебор, ты проиграл.
- Чаво?! - лицо детины вытянулось, глаза угрожающе засверкали.
- Ты должен набрать двадцать одно, и не больше, - с тоном, будто обьясняет прописные истины малому дитю, и уже явно не в первый раз, промычал тот, что с бородой, - ты проиграл.
Громила покрутил головой из стороны в сторону, а потом с рыком бросил деньги на землю.
- Да провалитесь, - обиженно бросил он и направился к дереву справить нахлынувшую нужду. Приподняв стальные щитки на поясе, он с сосредоточенным лицом, будто подготавливался к какому-то таинству, совсем уже приготовился к делу, как услышал прямо над собой шелест листьев. Подняв голову, он лицом к лицу встретился с горящими на фоне почти черного днем лица дроу глазами. Открыв рот, здоровяк пустил струю под деревце, не смея пошевелиться то ли от неожиданности, то ли от нежелания обделаться прямо на глазах у товарищей.

Дроу понял, что его заметили и лихорадочно думал, что делать. Действовать надо было быстро и Шилен стрелой перепрыгнул через стену во двор темницы, а там - быстро осмотрелся, где можно было бы спрятаться. И первым делом он бесшумно, но быстро, пробрался в здание, где хранились вещи заключенных.
"Это ж надо было шелохнуться в неподходящий момент. Надеюсь, что он примет это за видение", - подумал дроу, озираясь.

Катарус удивленно проследил вгзлядом, как Шилен ловко запрыгнул на дерево, и чуть не присвистнул от зависти. Он отошел немного назад к пердыдущему переулку и не зная что делать, начал глазеть по сторонам. Внезапно он увидал, что к имсирионцу подбежал какой-то низкорослый субъект и протянул ему что-то позвякивающее. Здоровяк с фальчионом, подбоченившись одобрительно кивнул, а имсирионский купец потрепал паренька по плечу и ловко спрятал мешочек запазуху. Катарус протер глаза и осознал, что этот коротышка и есть тот злополучный хоббит, укравший его деньги. Недолго думая, а долго думать он не любил, орк выхватил секиру и с диким ревом ринулся в переулок. Имсирионец, едва завидев бешеного зеленокожего гиганта, безмуно размахивающего внушительной секирой, подхватил полы своей длинно яркой мантии и, не раздумывая бросился наутек. Хоббит, обернувшись и заприметив в приближающейся зеленой угрозе недавнего ограбленного типа, схватился за маленькую лохматую головку и юркнул за какие-то ящики с тряпьем у стены. А вот бородатый громила оказался не робкого десятка и заученным движением неспешно вытащил фальчион и встал в боевую стойку. Катарус обрушил на рослого воина мощный удар, который тот сумел выдержать, чуть отъехав назад, пустив облако пыли, но не отойдя. Прижавшись к клинку и вдыхая промат орочьей пасти, бородач рявкнул:
- Что тебе надо, орк? Где твой хозяин? Ты рехнулся совсем! Ты знаешь на кого напал? Молись своим богам, чтобы тебя не вздернули на площади!
Катарус всем весом наваливался на секиру, желая продавить защиту рослого воителя, и заорал:
- Вы воровская шайка! Этот недомерок, что спрятался у стены, украл мой мешок с деньгами! Я этого не прощу! Поэтому, я вам всем бошки пооткручиваю!
- Не пойму, что ты несешь, урод зеленый! Да мне и лень это выслушивать, - не прогибаясь под натиском орка, крикнул в ответ, неутомимый здоровяк, напрягая мыщцы под кольчугой, - но если кому сегодня оторвут башку, так это тебе, чучело!

Офицер, сидевший за бочкой с картами, вскочил, услышав звуки потасовки, доносившиеся из переулка.
- Эй, за мной, там что-то неладно! – приказал он, впопыхах натягивая шлем, и пристегивая меч к поясу.
Стражники, крепко сжав алебарды, устремились вслед за офицером. Второй офицер, незакончив свое мокрое дело, подтянул штаны, подбежал к бочке, схватил копье и поспешил за остальными в переулок.